Читать книгу "Марионетки в ящике - Ли Льеж"

Пароход, стоявший в порту, был таким огромным, а я казалась себе такой маленькой, что у меня не возникало даже сомнения в том, что я смогу туда пробраться и спрятаться так, что меня никто не найдёт и не сможет вернуть обратно. Я знала, что Европа находится очень далеко, и что плыть нам придётся долго – целый месяц, а может и год. Но такие «мелочи» меня тоже не волновали.

Всё, о чём я по-настоящему думала и беспокоилась, – это как уговорить Хину отправиться в путешествие со мной. Ха! За минувшие годы наша дружба стала главной и единственной моей драгоценностью, пожертвовать которой я не решилась бы ни за что на свете, даже за обещание лучшей судьбы. Как-то само собой подразумевалось, что мы всегда будем вместе, даже возможное замужество Хины нас не разлучит. Я постараюсь понравиться будущему мужу Хины, чтобы он не гнал меня. А в том случае, если он всё-таки будет против нашей дружбы, я его, например, отравлю. Мало ли способов избавиться от неугодного человека!

Не то чтобы я всерьёз собиралась кого-то травить, нет. Но жизнь без Хины виделась мне совершенно бессмысленной. Для меня человечество делилось на Хину и всех остальных, Хина стоила всего, остальные – ничего. Даже если бы мне пришлось работать в переплётной мастерской или на фабрике, я всё равно ухитрялась бы находить время, чтобы встречаться с Хиной. Иначе и быть не могло.

Смешнее всего была моя наивная вера в то, что чувства Хины идентичны моим. Вообще мы с ней мало говорили о чувствах. Хина очень любила романтические истории про несчастных куртизанок и их ещё более несчастных возлюбленных, но меня подобные сюжеты никогда не увлекали. Вся эта трагическая любовь на расстоянии, когда ты не можешь ни прикоснуться к объекту своей любви, ни даже поговорить с ним по душам, – кому это нужно? Кто добровольно на такое согласится? Я не верила в такие истории. Да я и не видела их вокруг себя: знакомые мне люди не очень-то пылали страстями. Даже родители Хины – единственная любящая пара, которая была мне знакома – на людях вели себя очень сдержанно. Я ни разу не видела, чтобы они прикоснулись друг к другу.

Я думала, что в моём отношении к Хине куда больше настоящего чувства, чем во всех этих людях – скучных, тусклых, безрадостных, занятых мелкими проблемами. Причём сие представлялось мне очевидным, и я ни разу не сочла нужным поинтересоваться у Хины, что она-то думает на этот счёт.

Но Хину интересовала жизнь иноземцев, это я знала точно. Она с большим удовольствием и некоторой завистью разглядывала первых наших городских красавиц, одетых по западной моде. Они казались ей прекрасными, словно бабочки, и она сильно сокрушалась, что родители не признают и не понимают такую форму одежды, запрещая дочери наряжаться. Меня мода нисколько не интересовала, но я готова была выучить наизусть весь список оборок, воланов, кружев, пряжек и брошек, чтобы рассказывать о них Хине и пробудить её любопытство.

В назначенный день я не пошла в переплётную мастерскую, сказавшись больной. Хина, которая видела моё состояние в последнюю нашу встречу, убедила родителей, что я нуждаюсь в отдыхе. Таким образом, на семейном совете было решено отложить мою встречу с хозяином переплётной мастерской на неделю.

Но к концу недели меня уже не будет в Японии, это я решила твёрдо. Осталось лишь улучить момент и уведомить о моих планах Хину. А она, конечно, ни о чём не подозревала и вела себя как обычно: была милой и кроткой, беспокоилась о моём здоровье, пыталась убеждать меня, что работа в мастерской не так уж и плоха. Но что она, девочка из богатой семьи, могла знать о труде!

Времени на долгую подготовку у меня не было. Иностранные корабли заходили в наш порт довольно часто: раз в два-три месяца. Но кто знает, смогу ли я вырваться из мастерской? Говорят, что работницы в таких заведениях нечасто покидают их стены. Там за мной непременно будут следить, далеко убежать не позволят…

Хина, конечно, ни о чём не подозревала. Она думала, что я больна, и только бранила меня за долгие прогулки на побережье. А меня и в самом деле лихорадило, и ночью я спать не могла. Сейчас, вспоминая об этом, я поражаюсь своей недогадливости. Я думала о чём угодно, кроме того, что Хина откажется последовать за мной!

Наш последний разговор оказался совсем не таким, как я его себе представляла. В тот день наконец-то пошёл дождь после долгой засухи, от раскалённой земли сразу начал подниматься пар, и вокруг стало жарко и душно, как в бане. Хина хотела укрыться от непогоды в доме (несмотря на ожидание дождя, вряд ли с его появлением погода стала более приятной), но я повела её в беседку в дальнем конце сада. Мы редко заходили сюда: беседка была очень старая, с облупившейся краской, её построил ещё прадед Хины для своей супруги. На крыше сидели деревянные петухи, широко разинувшие клювы в безмолвном крике, позолота с них слезла ещё два десятилетия назад. Беседка выглядела чрезмерно запущенной, пол скрипел, а крыша промокала. Зато здесь было тихо и уединённо, никто не сумел бы подслушать наш разговор.

– Сора, тебе надо лечь в постель, – по привычке начала уговаривать меня Хина, – в такую жару нельзя перенапрягаться. Подумай, как ты сможешь работать, если совсем ослабнешь?

Я глубоко вздохнула и произнесла:

– Я не хочу работать.

– Да? – слегка удивлённо отозвалась Хина. – А как же ты будешь?.. – тут она смутилась и прикусила язычок. Бедная Хина решила, что обидела меня, напомнив о том, что у меня нет ни денег, ни возможности вести праздную жизнь. Она спешно пыталась найти слова, которые оправдали бы её и успокоили меня. – Я, конечно, никогда не брошу тебя, Сора-тян, и всегда буду помогать, чем смогу. Но мои папа и мама…

Тут я её перебила:

– Хина, ты действительно никогда не бросишь меня?

– Конечно, – снова слегка удивившись, ответила Хина. – Разве может быть иначе?

Она смотрела на меня совсем круглыми, ничего не понимающими глазами. У неё были большие глаза с красивым и необычным разрезом, длинные ресницы. Я вдруг почувствовала гордость от того, что слышу эти слова от такой красивой и милой девушки. Ещё нескоро появится в её жизни мужчина, которому она готова будет сказать нечто подобное. А может, он никогда не появится.

– Хина, я хочу уехать.

Снова непонимающий взгляд.

– Я хочу уехать очень далеко отсюда.

– Куда? – спросила Хина. – И зачем? Мы ведь тогда не сможем часто видеться…

– Да, поэтому я прошу тебя поехать со мной, – я улыбнулась и взяла её за руку. – Мы заперты здесь, как в клетке, а мир такой огромный! Мы можем увидеть его, если захотим.

– Да о каком мире ты говоришь? – всё не могла взять в толк Хина. – Ты хочешь перебраться на север, где зимой снег и люди такие грубые?

– Нет, я хочу на запад, в Европу. Завтра уходит пароход, на котором мы с тобой можем спрятаться. Я выяснила, трап на ночь не убирают, а судно такое огромное, что мы непременно найдём место, где схорониться. Нам нужно только немного денег и тёплых вещей, а то вдруг там действительно снег…

– Сора, подожди, – Хина нахмурилась и вынула свою руку из моей, – ты это серьёзно?